Ченстоховская икона Божией Матери является одной из наиболее почитаемых святынь православного, а также католического мира. Перед святым образом произносят молитвы православные и римо-католики. Христиане восточного образца поминают образ 6 (19) марта, а католики – 26 августа. Известны другие имена, данные образу:

• Божия Матерь Ченстоховская;
• в Польше – Ченстоховска Матка Боска;
• в тропаре его назвали «Непобедимая победа»;
• из-за потемнения лика Богоматери – «Черная Мадонна»;
• «Ясногорская».

Кроме того, икона Ченстоховской Божией Матери имеет важное значение, она является заступницей всей Польши. Жители страны нарекли ее «Королевой Польши », дарующей помощь, утешение и спасение защитникам этих земель.

Согласно древнему преданию, чудодейственный образ был написан в Иерусалиме, в Сионской горнице. Это одна из 70 знаменитых богородичных икон, принадлежащих кисти евангелиста Луки. Сегодня каждый христианин слышал об иконе Божией Матери. Ченстоховская реликвия находится в польском городе (Ченстохова), в монастыре на холме Ясна Гура. Ежегодно сюда прибывают десятки тысяч верующих, чтобы выразить свое преклонение святому лику, искренне молиться, попросить помощи для важных дел, вымолить избавление от несчастья, исцеление.

Описание Ченстоховской иконы Божией Матери

Ченстоховская икона написана на деревянной доске размерами 1222x822x35 мм. Такой иконописный тип изображения называют Одигитрия. Богородица написана по пояс, на руках у нее Отрок-Христос. Левая рука Марии указывает на Иисуса, символизм в значении – он единственный путь спасения. Правая рука Спасителя поднята жестом благословления. Левая же – держит закрытую книгу, что говорит: все знания в руках Божьих. На иконе есть несколько разрезов (практически на щеке Богоматери), полученных от удара саблей.

Изображение соответствует византийскому стилю написания, хотя некоторые черты Ченстоховской иконы Божией Матери напоминают западную традицию. Такими представляются цвета одежд, золотые лилии. Лики Матери, Младенца более мягкие, чем на традиционных русских православных образах.

Раннее письменное описание иконы принадлежит Яну Длугошу. Он поэтично называет Деву Марию «Королевой Света» с прекрасным ликом, изображенным на зелено-голубом фоне с бирюзовым оттенком. Одежда Младенца Иисуса преимущественно цвета кармина. Над челом Приснодевы виднеется небольшая шестиконечная звезда. Облачения Матери – темно-синие, украшены золотыми лилиями. Широкие нимбы вокруг глав Богоматери, а также Ее Сына, золотисто-желтого цвета контрастируют с потемневшими красками иконы.

История образа

Ченстоховская икона Божией Матери написана Лукой (создателем Евангелия от Луки) на материале, имеющем непосредственное отношение к жизни Иисуса, его человеческой семьи, Марии с Иосифом. Это была доска от их обеденного стола.

Приход к власти в Риме императоров-язычников привел к преследованиям, гонениям первых адептов христианского учения. Поэтому в 67 году, чтобы уберечь икону, ее прятали в катакомбах, пещерах местечка Пелла. Так на три века чудесный лик оказался скрытым от людей. Елена Константинопольская, мать первого правителя, уверовавшего истине Иисуса Христа, для поисков Креста Господня отправила посланников к Иерусалиму. Мудрость, величие, чистая вера императрицы настолько покорила христиан Святого Города, что те передали ей в дар (в 326 году) святую икону Божьей Матери (Ченстоховской). Образ хранился в дворцовой часовне Константинополя почти 500 лет.

Появление иконы в русских землях

Существуют различные версии появления Ченстоховской иконы Божией Матери на Руси.

1. Согласно первой, образ попал в славянские земли благодаря великим просветителям Кириллу и Мефодию. Икона была взята ими как благословительница дел сподвижников, а также помощница народам и странам, постигающим знания Евангельской истины.
2. Вторая теория утверждает, что творением евангелиста Луки в X веке благословили греческую царевну Анну на брак с киевским князем-просветителем Владимиром. Невеста привезла икону в столицу. Князь распорядился установить образ в первой русской церкви, построенной из камня, – Десятинной. Там он находился до 1240 года. А когда Киев был осажен войском хана Батыя, икону Богородицы тайно вывезли в Белз ко Льву I. Или же Ченстоховская Матерь Божия могла попасть в Белз благодаря браку русской княжны с князем галицким или польским. Такой союз традиционно благословляли наиболее ценной фамильной иконою.
3. Возможно, икона была подарена галицкому князю Льву I Даниловичу (основателю города Львова), а затем привезена из Константинополя непосредственно в Белз. Ценный образ поместили в церкви замка города Белз (упоминание о нем содержит «Повесть временных лет»).

Святыня явила верующим много чудес. Православные получали ответы на свои молитвы, обращения к иконе, ценили, чтили ее.

Как икона попала в Польшу

С завоеванием польским королем Казимиром III Великим земель Галиции (1310-1370 годы) святой образ Богородицы был вывезен из Белза вместе со многими другими православными святынями, передан монахам-католикам из монастыря св. Павла близ Ченстохова.

Есть иная версия, объясняющая, как последним местом владения чудотворной иконой стала Польша. Замок Белз находился в долгой осаде татар. Тяжело пришлось его защитникам, командовал которыми князь Владислав Опольчик. Силы иссякли, казалось, замок обречен. Решил Владислав прибегнуть к Высшей помощи – вынес святой образ на крепостную стену, при этом читая акафист к Пресвятой Богородице. Одна татарская стрела попала в образ, из раны потекла кровь. Сразу непроглядный густой туман покрыл вражеское войско, ничего не было видно. Воспользовавшись моментом, защитники бросили последние силы и победили. Противник обратился бежать.

После этого Владислав решил перенести чудотворную икону в более безопасное Ополье (Силезия). Но этому не суждено было свершиться – страх, растерянность овладели князем. Он преклонил колени и стал истово молиться образу Заступницы. Видение пришло к нему во сне – Дева Мария повелела переправить святыню на Ясную Гору, недалеко от Ченстоховы. Со временем князь Владислав построил на указанной горе обитель, а затем передал лик Богородицы монахам (1382 год). С того времени образ находится именно там, почему и получил имя Ченстоховский.

Ченстоховская святыня

Ченстоховская икона Пречистой бережно хранится в самом сердце Святогорского монастыря – это Капелла Девы Марии. Небольшое здание впервые соорудили из дерева в 1384 году. В начале XVI века из королевской казны были выделены средства на возведение другого помещения, которое перестроили (1644 год) в трехнефную часовню. Икону украсили рамкой из серебра, вставили в алтарь черного дерева. Заботясь о сохранности, а также безопасности сокровища, образ Богоматери полностью закрывают специальной панелью («затвором») из серебра.

Под торжественные звуки органа Ченстоховскую икону открывают, чтобы паломники могли ее увидеть и помолиться. Но рассмотреть вблизи образ и приложиться к лику невозможно, он установлен высоко над престолом.

Исследователи имеют разные мнения о происхождении иконы, её возрасте. Некоторые утверждают, что хранящийся в Капелле Девы Марии образ переписан, а оригинального изображения совсем не осталось. Никто не отрицает факт обновления иконы, которое производили в Средние века. Монастырская книга паулинов содержит подробное описание данного процесса. К сомнениям подталкивает информация, что при реставрации используется темперная краска, которая не может быть наложена на ту, связующим веществом которой являлся расплавленный воск (энкаустика).

Все сомнения ученых развеивает главный аргумент – череда чудес, которые происходят от иконы много веков, ни разу не прервалась. Именно в Средние века (после обновления лика иконы) произошло нападение гуситов на монастырь. Разбойники разбили строения, собрали ценности и стали их вывозить, в том числе и чудодейственный образ Богоматери. Но воз с награбленным не шелохнулся. Лошади не могли сдвинуться с места. Один из преступников, наслышанный о силе иконы, сбросил её на землю и ударил по лику саблей. Наказание пришло немедленно. Разбойники погибли. Но после этого случая на лике Великой Заступницы появились два глубоких пореза как напоминание о чуде и назидании людям с темными помыслами.

О посещении православными католической мессы

Не надо думать, что стоит отказаться от паломничества к Ченстоховской иконе Божией Матери из-за того, что образ находится в католическом храме. Древняя святыня написана до разделения церквей, поэтому она принадлежит православным в той же мере, что и католикам.

В Ясногорском монастыре вы услышите гимн Царице Небесной, который исполняют 36 ченстоховских колоколов через каждые 15 минут. Ясногорский справочный центр помогает паломникам, независимо от их национальности, языка и конфессии. Православные посетители, зная, что священное место и икона находятся в руках латинян, не принимают участия в их обрядах и молитвах. В 21:00 колокола призывают верующих на молитву («Ясногорский призыв»). В это время в последний раз открывается лик чудотворной иконы. Православные паломники в молчании могут поклониться дорогой святыне, читая акафист, тропарь Ченстоховской иконе Божией Матери или иную молитву, обращенную к ней.

Поклониться и обратиться с молитвами к образу Заступницы Девы Марии приезжали императоры России: Петр I, Александр I и Николай I. Когда война с Наполеоном (1813 год) привела русскую армию к монастырю на Ясной Горе, его настоятель подарил список Ченстоховского образа военачальникам. Поднесенная икона хранилась в Казанском соборе Санкт-Петербурга, ее называли «символом победы русского оружия». Но, к сожалению, этот образ был утерян после переворота 1917 года.

Коронование чудодейственной иконы

Тысячелетия святыня являет миру чудеса, о чем монахами ведутся записи на страницах особой книги. Уже шесть столетий подробно фиксируются свидетельства и благодарности от всех получивших ответы на сложные вопросы и помощь в делах. 1716-й стал годом, когда ясногорскими монахами было подано прошение Риму о короновании знаменитого образа. После рассмотрения и одобрения просьбы понтификом Климентом ХI (1717 год) в присутствии 200 тысяч паломников икона была коронована. Праздничное возложение корон на главы Иисуса и Его Матери было символичным. Оно утвердило чудотворность, особую значимость иконы.

Списки Ченстоховской иконы Божией Матери

Предание повествует, православный мир оплакивал святыню (икону Божьей Матери), когда она покидала русскую землю. Недалеко от городка Турковицы, у рощи, люди заприметили удивительное сияние – явился новый чудотворный образ, из глаз которого текли слезы. Это была точная копия Ченстоховского. Список Турковицкой Богоматери был обретен Вознесенской церковью города Кривой Рог, потом перенесен во Спасо-Преображенский собор.

Кроме списка Ченстоховской иконы Божьей Матери Казанского собора (Санкт-Петербург), было известно около 11 копий чудотворного образа. Одна из них – Ченстоховская-Сокольская – стала знаменита тем, что изобразилась сама на чистом холсте. Перед этим художник пытался написать копию, но безуспешно.

В средине XIX века Киево-Печерская лавра обрела чудесным способом список Ченстоховской иконы Божией Матери. Эта копия славилась тем, что отвечала просьбам и молитвам верующих об исцелении больных.

Один из чудодейственных списков образа Ченстоховской Божьей Матери находится в Спасо-Преображенской церкви Хмелевского монастыря (Беларусь). 300-летняя икона написана на холсте. Она смогла уцелеть при пожаре, причем часовня сгорела полностью. После владелец реликвии имел откровение. Он построил Спасо-Преображенскую церковь (с. Хмелево), которая существует до сегодня. Прихожане храма свидетельствуют, что икона обладает исцеляющей силой, помогает от разных болезней. Православные приезжают издалека, чтобы поклониться и просить о милости Заступницу. Много раз икону хотели украсть, но она снова и снова оказывалась на своем месте.

Помощь и заступничество от Царицы Небесной

Перед иконами люди молятся и просят о помощи. Тот, кто посещал на Ясной Горе Ченстоховскую икону Божией Матери, отметит, что своими глазами видел материальные подтверждения чудесных исцелений. Прямо у образа люди оставляли костыли и уходили самостоятельно, приносили с благодарностью подвески, изображающие исцеленный орган.

Все мы, женщины и мужчины, хотим счастья, молимся и мечтаем о том, что нужнее для каждого. Перед ликом Богоматери просим о:

• благополучном путешествии и возвращении;
• исцелении от тяжелых болезней;
• взаимопонимании и семейном счастье;
• защите от врагов;
• мире и разрешении конфликтов;
• мудрости;
• спасении;
• милосердии.

Свидетельства подтверждают – заступничество и милость чудотворного образа Ченстоховской Божией Матери по молитвам подарит исцеление от болезней душевных и физических: пьянства, наркомании, бесплодия, рака. Владычица милостиво защищает каждого, кто с чистыми помыслами и надеждой просит у нее помощи.

Предупреждение: Рассказ может содержать ненормативную лексику

Матка Боска1 - Силуэт Смерти.

Посвящается всем партизанам, выполнившим свой долг до конца и людям им в этом помогавшим.

Матка боска, матка боска...
"неужели ты, полячина х**ва, ничего другого сказать не можешь?"" - кричал фриц уже часа четыре...
- Матка боска
- Ничего, унтерменш2 херов, ты у меня еще поговоришь
Фриц повернулся в сторону двери и крикнул: "Ганс, огня"
Прошло часа два. Пытки огнем не давали результата...
- Ты, недочеловек, мое терпение не безгранично. Сейчас ты мне скажешь, где русские партизаны хоронятся... трусы несчастные... Молчишь?
- Матка боска...
- Ничего, ты у меня заговоришь. У меня все говорят, у меня любой расколется, не говоря уже о такой поганщине как поляк...
Тут немцу показалось, что земля перевернулась. За окном падали бомбы и строчил пулемет.
- Как я люблю этот звук - продолжал Фриц - этот звук пуль, попадающих в живое тело, эту музыку смерти, которая играет в моих ушах... Наверно Вагнер3 тоже вдохновлялся этим... Что скажешь, унтерменш?
- Матка боска.
- Ты мне еще "Шма, Исраель"4 заведи... Хотя разницы между жидами да поляками я особой не вижу... Разве вас еще работать можно заставить... Надо же кому-то великих немецких офицеров кормить... А тебя я поставлю в кухне работать если расскажешь мне то что я хочу...
- Матка боска!
- Да ты подумай! Смерть или возможность есть помои после нас!!!
- Матка бо... - поляк упал вместе со стулом от мощного удара в лицо...
- Ганс, Генрих - позвал Фриц - поучите его до тех пор, пока он не скажет правду.
Ганс с брезгливостью приподнял поляка, заломил ему руки и посмотрел на Генриха...
От удара сапогом в челюсть поляк обвис на руках у офицера, кровавая пелена заполонила его глаза и он повалился на пол...
Он очнулся от того что его ударили еще раз... На этот раз уже в пах...
- Фриц, Фриц, он Говорит! Говорит!- закричал Ганс.
Фриц поднял поляка за волосы, поднес ухо к его рту и услышал...
-Матка боска...
Фриц уже достал пистолет и поднес его дуло к виску ненавистного поляка, когда в дверь постучали... Не дожидаясь ответа незваный гость распахнул дверь...

В лучах солнца они увидели силуэт... На мгновение немцам показалось, что они видят силуэт скелета в белом покрывале и с косой... "Матка боска" - успел подумать Фриц, когда рухнул, подкошенный автоматной очередью... Незваный гость, подошел к лежащему на полу поляку и бережно положил его голову себе на колени...
-Бедный Яшек, -произнес он,- я не могу понять одного: что они хотели от юродивого, который не понимает даже польского языка...
- Матка боска?
- Матка боска!

Примечания
1 Матка Боска - польск.- Богоматерь
2 Унтерменш - немецк.- Недочеловек
3 Вагнер - композитор под музыку которого сжигали узников в концлагерях
4 "Шма, Исраэль" -иврит- древнееврейская молитва, с которой евреи шли на смерть в концлагерях

В традициях журнала «Вокруг света» рассказывать читателям об экспедициях и странствиях знаменитых путешественников. Сегодня, похоже, поездки по дальним и ближним странам становятся делом привычным и обыденным, и в них отправляются не только опытные и бывалые, но и совсем еще молодые люди. Они по-новому видят мир, по-своему воспринимают происходящее, своим языком рассказывают об увиденном. Мы уже знакомили читателей с заметками о путешествии автостопом по Скандинавии Сергея Фролова. Предлагаем вашему вниманию еще один материал, написанный студентом факультета журналистики МГУ, о поездке в Польшу. Студентов — и верующих, и атеистов — пригласил в Польшу лично папа Иоанн Павел II для участия в традиционном паломничестве в святой город Ченстохову. На этот раз оно проходило в рамках VI Всемирного дня молодежи.
Подобралась теплая компания паломников-журфаковцев (почти поголовно некатоликов), которая с радостью приняла это приглашение.

М ы официально стали паломниками в поезде Москва - Брест: нам выдали косынки и гачки с надписью «Ченстохова 91». И тут же выяснилось, что нас обманули. Каждый волен был выбрать маршрут путешествия — присоединиться к краковской, варшавской или ченстоховской группе. Мы, как люди неленивые и любознательные, записались в краковскую, поскольку быть в Польше и не посетить Краков — это то же самое, что — лет десять назад — приехать в Союз и не съездить в Санкт-Петербург. Но оказалось, что «краковцев» почему-то везут в город Радом, чему мы были далеко не рады. И немедленно поклялись на святой ченстоховской косынке побывать в Кракове во что бы то ни стало.

Граница

В Брест прибыли в час ночи и, поскольку до досмотра на таможне оставалось еще несколько часов, решили осмотреть Брестскую крепость. Увы, ночью музей в крепости не работал. Зато двое пограничников с собаками нашему приходу страшно обрадовались — было кому сказать: «Дальше проход закрыт. Погранзона».

Загружаемся в поезд до Тересполя, приграничного городка по ту сторону кордона. Обычная электричка, только вагоны покороче, чем в Союзе, да кресла помягче. Трогаемся... Граница, плещется Буг, стоит часовой и насмешливо смотрит на нас: грядет второй досмотр, уже польский. Польские пограничники разочаровывают еще больше. Входит сонный детина и нехотя спрашивает:
— Водку везете?
— Везем, — раздается с крайнего сиденья тонкий и испуганный девичий голосок.
— Сколько бутылок?
— Одну.
— А зачем?
— На хлебушек в Польше поменять.
Больше вопросов не возникает.

Польша

К утру приезжаем в Радом. Обычный промышленный город, типовая застройка... Все, как в родном отечестве, кроме вывески «Beer» с перечислением десятка сортов пива и отсутствия очереди под ней. Надо привыкать — мы в Речи Посполитой.

Едем в Духовную Академию — святое место для всех жителей города. Там уже собралось несколько тысяч человек, начинается служба, которая длится часа четыре. Молитвы, религиозные песни, снова молитвы и — ни тени усталости на лицах. Поляки веруют истово, только сейчас начинаешь понимать, какую роль играет здесь церковь. По словам ксендза Петра, который еще будет упоминаться в данном повествовании, верующие в Польше — это процентов 90 населения.

Главная достопримечательность любого польского города — конторы по обмену денег. Они натыканы на каждом углу, и в них наш рубль в таком же почете, что и доллар. Причем принимают не только червонцы, чем нас пугали в Союзе, но даже цветастые сто- и пятидесятирублевые творения Павлова. Обменный курс — 330 злотых за рубль, 11400 — за доллар. Много это или мало — никто из нас не знал. Зажав в руках польские деньги — «пенензы», мы отправились по магазинам. Наличности хватило только на пару бутылок пива с будоражащим названием «Окосим». Кошельки отощали настолько, что из потенциальных покупателей пришлось переквалифицироваться в зевак. Мы шатались по городу и видели сплошь магазины, магазины, магазины. Торговля шла везде, где удавалось примостить ларек или палатку.

Когда Карамзина спросили, как одним словом можно назвать то, что творится в России, он ответил: «Воруют». Для Польши требуется два слова: веруют и торгуют.

Из Радома нас везут на автобусе в деревню Порабки — отсюда нам предстоит идти до Ченстоховы. Где она находится, выяснить нет никакой возможности — карты не достать.

Паломники

Ранним утром отправляемся в путь. Дивное зрелище — паломничество. Впереди длинных колонн ксендзы в черных рясах, по бокам — полиция нравов (молодые ребята, которые руководят движением). Паломники шествуют под звуки молитв и религиозных песен и немного напоминают заключенных, отправленных по этапу. Впечатление усиливается от того, что в пути запрещается курить и употреблять алкогольные напитки — ксендзы и полиция нравов ревностно следят за порядком.

Общаемся. Правда, большинство поляков говорит только на родном. Русский же, который они учили несколько лет в школе, вспоминают с трудом.
К нам подходит ксендз Петр. Немного удивляется, что мы — православные, хотя, по его мнению, принципиальной разницы между православием и католичеством нет — только в обрядах. А Бог один — в этом суть.

Тем временем идущая рядом полька Гражина чуть не грохается в обморок: «Вы православные», — повторяет она снова и снова, и в голосе ее сквозит грусть, сожаление и даже жалость к нам. Вопрос веры — очень тонкий вопрос для всех поляков. Предпочитаем избегать разговоров на эту тему, но удается не всегда.
— А почему вы не запеваете русские религиозные песни? — спрашивают нас поляки.
Что мы можем ответить на этот вопрос? Свои песнопения они разучивают с детства.

Впрочем, наши попутчики интересуются не только религией. Двое ребят справлялись, нет ли у русских автомата Калашникова, и изъявляли желание отдать за него пять миллионов злотых. Вместо автомата мой друг-коммерсант предлагал им сбои щипцы для завивки волос, утверждая, что его товар, во-первых, очень дешев, намного дешевле автомата, а во-вторых, просто необходим в хозяйстве.

Побег

На второй день паломничества получаем карточки, дающие право на бесплатный проезд по Польше, — мы их тут же окрестили «пильджимками» («пильджим» по-польски «паломник»). Узнаем, что идти нам семь дней по 25 — 30 километров ежедневно. Новость не радует — на ногах огромное количество «бомблей» (мозолей). Несколько врачей из лазарета, который путешествует вместе с нами, используя какой-то чудодейственный отечественный бальзам, делают все возможное, чтобы восстановить работоспособность наших нижних конечностей, хотя удается это не всегда. Ноги продолжают болеть и отказываются идти 25 километров. Втроем решаем на время бросить колонну — устроить «разгрузочный день» — и отправляемся в город Кельце, взяв в провожатые польку Диану, которая предпочитает пыльным проселочным дорогам поход по магазинам. Диане 17 лет, и ее волнуют чисто практические вопросы. Она скоро едет в Союз и поэтому спрашивает, можно ли купить в Москве кроссовки Nike (в Польше их почему-то не продают) и отдохнуть две недели в Крыму на три тысячи рублей.

Все дороги в польских городах ведут к рынку, и Кельце — не исключение. На огромном базаре очень много русских — торгуют сантехникой и электротоварами. Пытаемся купить один банан на всех. Но он стоит 2 тысячи злотых, а у нас только 800.

Направляемся к автовокзалу, чтобы уехать в деревню Мичигозд, куда вечером должна прийти наша группа. У остановки наталкиваемся на русских ребят, которые, чувствуется, уже не первый день зарабатывают себе на жизнь пением. Они почему-то принимают нас за обеспеченных поляков: «Пан, проше пенензы бедным русским студентам». Опуская пять копеек в шапку говорю: «Бедным русским студентам от нищих русских студентов». Музыканты дружно смеются.

В автобусе наши пильджимки действуют безотказно. Более того, водитель даже рад бесплатно везти паломников.
Приезжаем в Мичигозд, и тут нас ловит полиция нравов. Поляки очень недовольны, что мы отбились от колонны и бродили неизвестно где. Они так оживленно обсуждают наш побег, что мы боимся — не отправят ли на родину раньше срока. Но вроде бы отлучка сходит нам с рук.

Ксендзы

Весь следующий день приходится идти с группой. Опять палящее солнце, поля, деревни, молитвы, которые читают нараспев благообразные ксендзы. В промежутках между молитвами они пристают к русским девушкам.

С нами идет очень веселый ксендз Роберт. Он в рясе, но ему не жарко, он сбил все ноги, но ему на это наплевать. Поляк, учится в духовной семинарии во Флориде. Его, кажется, мало волнуют вопросы веры. Прежде всего Роберт бодро спрашивает, какую стипендию получают русские студенты, а потом недоумевает: «Почему такую маленькую?» Далее он сообщает размер своей стипендии в Штатах, после чего разговаривать с ним вообще не хочется.

Входим в деревню. У некоторых домов нас ждут бадьи с компотом и тазики с варениками. Вообще здесь кормят русских до отвала. У палисадников стоят хозяева и машут нам руками. Так по традиции встречают паломников. Поляки — наши спутники — уже привычные, для нас же это пока в диковинку.

Супружеская пара везет с собой в коляске маленького ребенка. Жару он переносит плохо.
— Зачем так мучить дите? — спрашиваю я.
— Он должен побывать в Ченстохове, — непреклонная мать толкает коляску. Муж семенит рядом. Чувствуется, он во всем согласен со своей половиной.
— А не проще сразу приехать туда?
— Мы хотим быть настоящими паломниками, — и коляска, поскрипывая, катится дальше по направлению к святому городу.

Нам наконец удается достать карту. Выясняется, что до Ченстоховы по прямой — от силы три дня хода, а колонну специально водят вокруг Кельне, «наматывая» километры и дни, чтобы согласно утвержденному плану похода мы прибыли в Ченстохову не ранее 13 августа.

В середине пути совершается символический обряд крещения. Поляки с усердием спихивают русских в реку неподалеку от костела и поливают водой. В жару это даже приятно. Воспитанные в духе воинствующего атеизма, должного значения обряду не придаем.

Краков — Челентники

Место ночлега — глухая деревенька. Эту ночь придется провести в палатках. Грузовик с вещами еще не приехал, и поэтому идем погонять с поляками в футбол. Позорно проигрываем. Утешаем себя, что Бог помогал полякам, поскольку в их команде играл ксендз.

Утром наконец-то решаем съездить в Краков. Сказано — сделано... «Да, Краков — это Краков», — повторяли мы спустя четыре часа на площади Мицкевича и напряженно думали, куда сдать пакет с пустыми бутылками (они в Польше довольно дорогие), который нашли здесь. Потуги не увенчались успехом — бутылки почему-то нигде не принимали.

Краков прекрасен. Мы бродили по нему несколько часов и не заметили, как наступил вечер. Нужно было возвращаться на ночлег в деревню Челентники. На карте ее — о ужас! — не оказалось. К счастью, нашлись самаритяне, указавшие нам верное направление. Вообще за все паломничество только один раз — в Варшаве — я встретил очень нехорошего поляка. Он хотел выколоть мне правый глаз моим же ножом. Пан был зверски пьян, весь покрыт татуировками и к тому же, по его собственным словам, отсидел 15 лет в тюрьме, чему я охотно поверил и поэтому не дал ему нож.

Итак, мы сошли с электрички, как предполагалось, в пяти километрах от Челентников. Огляделись. Неподалеку стояли польский «фиат», возле него пан и пани. Пани оказалась русской учительницей из Москвы, пан же — действительно паном и вдобавок сильно навеселе. Тем не менее он согласился подбросить нас в деревню, до которой, как выяснилось, было не 5, а все 25 километров. Пан очень любит Польшу. Поэтому всю дорогу мы судорожно вспоминали известные нам польские фамилии: Малиновский, Рокоссовский, Дзержинский... «У нас в центре стоит», — похвастался я, не зная, что его скоро снимут...

Пан не знал, где находятся Челентники, и посему привез нас в свою деревню — там его уже ждала жена. И хотя за бутылку водки пан выражал готовность ехать хоть до памятника Железному Феликсу, супруга, явно не авантюристка, его никуда не отпустила. Мы пошли пешком.

Ченстохова

К утру добрались до злосчастных Челентников. Группы нет. Мы втроем безнадежно отстали. Встретили еще несколько русских, тоже отбившихся от группы. Решаем ехать до Ченстоховы вместе. По дороге какие-то удивительно добрые поляки дарят нам 10 банок консервов. Через несколько часов мы уже на месте.

Море людей. Паломники со всего мира. На улице со столика торгуют картами города по 5 тысяч злотых за штуку. Денег нет. «День добрый, — говорим, — мы русские». Поляк-продавец без лишних слов делает презент.

Замечаем плакат с интересной надписью: «Информационный центр для групп с Востока». (Аналогичного пункта для прибывших с Запада мы так и не встретили.) Где наша группа и багаж, там, естественно, никто не знает. Мысленно прощаемся и с первым, и со вторым. Грустные мысли немного компенсирует благотворительная помощь в виде нескольких грузовиков с баночной кока-колой и бутербродами с ветчиной, которую прислал для русских Папа Римский. Подкрепившись, идем осматривать Ченстохову — духовную столицу Польши. Город как город. Ясногорский костел сильно смахивает на гостиницу «Ленинградская» в Москве. К нему стекаются все паломники. Почти у каждого в руках надувной шарик с портретом папы — забавное зрелище. От изобилия пап начинаешь потихоньку уставать.

Наступает вечер. Накрапывает дождь. Холодно. О группе ни слуха ни духа. Собираем последние пенензы и идем в диско-бар. Странное место. Там включают музыку, которую слушали еще наши деды, а после нее могут поставить последний диск Мадонны, там не продают спиртное, и тем не менее поляки за соседним столиком умудряются напиться и устраивают драку. Выбираемся на улицу. Мы готовы сдаться в плен полиции. Но ей, увы, такие, как мы, не нужны — своих забот хватает.

А в Ченстохове праздник в разгаре. Паломники — а их прибыло миллиона полтора — собрались в центре города. Никого в сильном подпитии, но ощущение, что все разом набрались. У итальянцев, поляков, испанцев, французов, русских, бразильцев одинаково сумасшедшие глаза. Всем хочется веселиться — и все веселятся. В воздухе витает дух раскрепощения. Хороводы, танцы, дикий смех, песни, выкрики, шутки, поцелуи, вспышки фотокамер, топот ног — голова идет кругом. Прямо на нас несется шеренга итальянцев и что-то горланит на своем итальянском. А сзади — бразильцы. Еле уворачиваемся. Становится жутковато. Дико устали, и нет сил принимать участие в общем веселье. Французы стараются затащить нас в круг и уговаривают, чтобы мы станцевали какой-то эротично-демонический танец. Все наклоняются, вихляются, разгибаются, и все повторяется сначала. На дереве сидит фотограф и снимает эту вакханалию — единственный, кажется, здесь спокойный человек. Мы изнемогаем. Мой друг хочет курить, я уже ничего не хочу. Вокруг сотни тысяч людей, и никто не курит — вообще ни один человек. Не могу в это поверить. Мелькает огонек сигареты. Подбегаем, «стреляем» — оказывается, русский...

Приятная новость: в информцентре сообщают, что нам предоставят ночлег в гостинице. Отель на другом краю города. Туда нас идет человек 25. В регистратуре очень строгий пан требует у всех паспорта. Предвкушаем ночевку в теплых постелях на чистом белье. Пан дает добро, и нас ведут в подвал. На бетонный пол стелют тонкий коврик — наше коллективное ложе. Зачем пан перенес всю информацию из наших паспортов в огромную амбарную книгу? Чтобы

мы коврик не присвоили, что ли? На полу холодно. Кто-то вслух начинает мечтать о теплой келье Папы Римского. Еретическая дискуссия очень не нравится католикам из Белоруссии, которые, замерзая рядом, вполголоса матерят нас, безбожников.

Ясная гора

К утру совсем задубели. Вдвоем с приятелем идем в холл и засыпаем в креслах. Проснувшись, видим двух итальянок, которые с любопытством смотрят на нас и что-то говорят. Уловив слово «туалет», начинаю объяснять им, где он находится. Благодарные, они интересуются, ели ли мы. Уже ощущая в желудке горячий кофе и булочки с ветчиной, бодро отвечаем: «Нет». Итальянки улыбаются и уходят — странный народ.

С утра идем на Ясную гору, где расположен монастырь паулинов. В нем хранится чудотворная икона Ченстоховской Божьей матери. Согласно легенде ее написал Евангелист Лука — на кипарисовой доске из дома Святого семейства в Назарете. У иконы богатая история. Она была у Константина Великого, у Карла Великого, у одного из русских князей, потом попала в Ясногорский монастырь. А 8 сентября 1717 года, в праздник Рождества Богоматери, была совершена торжественная коронация иконы. С тех пор эта святыня для всех католиков.

На Ясной горе творится невообразимое. Вообще-то гора — вовсе не гора, а весьма небольшой холм. И на этом пространстве хотят одновременно разместиться все полтора миллиона паломников — ради того, чтобы увидеть и услышать папу. Он прибудет только вечером, но места все занимают с раннего утра. Попасть на гору довольно сложно: вход по специальным пропускам. Сначала проходят мощные ребята в униформе, на которой написано: «Служба порядка» (папская охрана?). Потом — бойскауты. Их на удивление много, и идут они совсем не в ногу. Прессу пускают со скрипом. Остальным проход на Ясную гору пока закрыт. Но русский человек, как мышь, везде пролезет. Проникаем вслед за папской охраной. Нечто подобное я потом видел в дни путча у нашего «Белого дома»: площадь перегорожена заборами, за ними сходят с ума десятки тысяч католиков, для которых, как для русских, не существует преград. Все стремятся протиснуться поближе к трибунам, то есть туда, где стоим мы. Мы же окружены охранниками и не знаем, что делать.

На нас уже подозрительно косятся. В это время какие-то люди огромным магнитом начинают «ощупывать» папскую охрану на предмет бомб, пистолетов и прочего оружия, способного нанести его святейшеству телесные повреждения. Одно покушение уже было, второго, чувствуется, никто не хочет. Приближаются к нам. Я с ужасом вспоминаю, что в кармане — огромный перочинный нож, прямо-таки тесак. Найдут, думаю, скажут ведь, что на теракт шел. Все четверо берем ноги в руки, чем вызываем легкое замешательство среди службы порядка...

Ура! Группа нашлась, но багажа все еще нет. Вечером снова появляется желание пойти послушать папу. Но уже поздно — на Ясную гору не пробиться. В городе, правда, установили пять огромных экранов — так что все могут лицезреть папу крупным планом.

Папа

Папа восхищает и умиляет. И глаза у него такие добрые-добрые, и говорит так душевно: «Молодые люди, не бойтесь святости. Взбирайтесь на высокие вершины, будьте среди тех, кто желает достигнуть целей, достойных детей Божьих. Прославляйте Бога нашей жизнью».

Да, папу нельзя не любить. Даже человеку, который предыдущую ночь провел на ледяном бетонном полу и возненавидел после этого все человечество. Если бы папа во время своей речи пустил слезу, я бы тоже прослезился. От умиления заплакали бы все паломники. Верят папе, верят в папу. Очень захотелось назвать папу просто и ласково — батя.

Близится ночь. Спать негде. Как американские безработные, которых некогда часто показывали по советскому телевидению, пытаемся уснуть на коробках из-под кока-колы — тщетно. Идем бродить по ночной Ченстохове. Знакомимся с итальянской парой — Федерикой и Паоло. Им лет по 25, католики. Приехали сюда первый раз — давно хотели увидеть этот праздник. Кстати, и русских они видят впервые. Происходит обмен значками. У меня есть ок-тябрятская звездочка. Итальянцы упорно не признают в кудрявом мальчике будущего творца революции. Дарю советский пятак. Получаю ответный презент — монету в 500 лир. Довольно неплохой обменный курс.
Невдалеке мелькает плакат: «Одесса-мама приветствует папу».

Подскакивает корреспондент польского радио: «Как вам фестиваль?» Говорим, что фестиваль — это замечательно, папа — вообще превосходно, но хочется спать, а негде. Тут довольный журналист ловит нас на слове и говорит: «Зачем вам спать, если сегодня ночью будет всеобщее ночное бдение?»

Бдения

Что ж, будем бдеть. К утру не выдерживаем, тайком пробираемся в гостиницу и засыпаем там на кухонных столах. Проснувшись, идем в обменный пункт, где я, не теряя достоинства, кладу на стойку свои первые и последние 500 лир. Пан невозмутимо объясняет, что монеты контора не принимает. Делаю жалобное лицо и говорю: «Пан, проше, последние пенензы». Он проникается, что-то считает на калькуляторе, показывает мне 3750 злотых. «Добже, пан, — говорю я, — давайте». Пан дает 5000 злотых и жестами объясняет, что сдачи не надо. Удивительно добрый пан. Ради бедных русских готов поработать себе в убыток.

Уезжаем в Варшаву.
Прежде чем возвращаться на Родину, решили заехать в Лодзь — текстильную столицу Польши. Минут через тридцать злой пан кондуктор поезда Варшава — Лейпциг, которому было абсолютно наплевать, что мы паломники и что у нас есть пиль-джимки, вышвырнул нас на каком-то полустанке. По всей видимости, он входил в те 10 процентов нехристей, о которых говорил ксендз Петр. Потеряв всякое доверие к кондукторам, в следующем поезде всю дорогу до Лодзи мы провели в туалете, время от времени впуская туда всех желающих. Когда один добропорядочный поляк увидел, как трое ребят одновременно выходят из клозета (они, кстати, в польских поездах довольно просторные, не чета нашим), он чуть не лишился чувств и, кажется, расхотел не только «туда», но и вообще ехать.

Домой

Вернувшись наконец в Ченстохову, мы обнаружили, что группа, как гласила оставленная на стоянке записка, уже двинулась в Брест. По ночным и изрядно загаженным паломниками улицам мчимся на вокзал. Город, где всего день назад бушевало веселье, будто вымер — все разъехались. Слава Богу, успеваем перехватить своих на вокзале. Подходит наш состав. Вагон берем штурмом: конкурентов — огромное количество. Но поезд вместо Бреста везет нас в Гродно. А там не пропускают через таможню, потому что декларации заполнены в Бресте — полная неразбериха. Едем в Брест. Все так соскучились по Союзу, что готовы расцеловать пограничников.

Краков — Ченстохова-Варшава — Лодзь

Василий Крыленко, корр. ИМА-пресс — специально для «Вокруг света» | Фото И.Филиппенкова

Ченстохова. Монастырь отцов Паулинов с базиликой и часовней чудотворной иконы Матери Божьей Ченстоховской.

Очень много хочется написать об этом месте с чудотворной иконой, и одновременно хочется молчать. Вот такое вот странное состояние после всех молитв.

Вчера посчастливилось быть на мессе в часовне чудотворной иконы, потом был Апэль ясногурский с главой католической церкви в Польше.

Монастырь ордена Паулинов. На территории монастыря находятся базилика и часовня чудотворной иконы.

Когда я написала, что собираюсь в Ченстохову, ко мне пришло около тысячи интенции и молитв. Все ваши молитвы были переданы священникам и монашествующим. Они обязательно будут услышаны. Верьте. Я точно знаю.
Друзья мои, если будет возможность, обязательно посетите это место и поблагодарите своим присутствием Матку Боску. А если благодаря молитвам произойдет чудо, не поленитесь, зайдите в ризницу и расскажите об этом отцам.

Как и многие католические святыни эта базилика не монетизируется за счёт верующих. С вас никто не будет просить денег за каждое здрасти. Если вы захотите, и у вас есть возможность оставить любое пожертвование за мессы, вам скажут спасибо. Если такой возможности нет, мессы по вашим просьбам всё равно отслужат и будут читать молитвы. Которые обязательно будут услышаны.

Чёрная Мадонна, Ченстоховска Матка Боска, Божия Матерь Ченстоховская, названная в тропаре «Непобедимая победа».

Эта чудотворная икона почитается равно католиками и православными.

По преданию, написал её евангелист Лука в Иерусалиме на доске из стола, за которым собиралось Святое Семейство. Во времена гонений на ранних христиан те прятали икону в пещерах, где скрывались сами, подвергая смертельной опасности свои жизни. Святая Елена, которая обрела Крест Христов при поездке в святые места спустя два с половиной века, получила эту икону в дар и привезла её в Константинополь, где установила икону в часовне в царском дворце. Там святой лик простоял пять веков. Впоследствии в конце XIII века с великими почестями образ был перевезен на Русь двоюродным братом Александра Невского, князем Перемышльским, Холмским, Галицким и Волынским — Львом Даниловичем. Святыня уже тогда славилась великими чудесами.

Вотивные дары на Алтаре Ченстоховской Богоматери:
1. Папский пояс с кровью папы Иоанна Павла II, после покушения на папу в 1981 году.
2. Символы королевской власти (скипетр и держава), дар польских женщин для Королевы Польши.
3. Золотая роза, розарий и сердце — дары папы Иоанна Павла II.
4. Золотая роза — вотивный дар папы Бенедикта XVI.

После того как земли западной части Украины отошли Польше, князь Владислав Опольский обратился за помощью к чудесному образу во время осады замка Белз татарами. Князь вынес образ на стену замка и на татар спустилось густое неведомое облако. Те, перепугавшись, вынуждены были ретироваться.
Во сне Владислав увидел образ Богородицы, которая просила его перенести икону в окрестности Ченстохова и поместить на Ясную гору. Следуя указанию Девы Марии, князь вывез икону в указанное ему свыше место в 1382 году. С тех пор и до сего дня Ченстоховская икона Божьей Матери находится именно здесь.

Череда чудес, происходящих от иконы, не прервалась ни разу. В средние века на монастырь напали гуситы. Они разбили монастырь и начали вывозить из него все имевшиеся ценности, в том числе и Ченстоховскую Богоматерь. Однако повозка с награбленным не тронулась с места. Лошади встали как вкопанные. И тогда один из захватчиков, поняв, что это чудо творимое иконой, бросил её оземь и нанес по ней удары саблей. Наказание не заставило себя ждать. Злодей и его соратники попадали замертво. С тех пор на лике Богородицы видны два глубоких пореза. Их оставили в память о чуде и в назидание тем, кто попробует повторить действия грабителей.

Вот такая легенда окружает чудотворную икону. Правда это или ложь, не нам судить. Важно то, что миллионы людей верят в силу и благодать этой иконы, идут к ней с молитвами и получают помощь.

Неиссякаемый поток верующих, ищущих чуда от Ченстховской Божьей Матери, и великое число тех, кто это чудо получает. Паломнические поездки, а иногда и пешие путешествия через всю Польшу на Ясную Гуру, — это почитаемая в Польше традиция. «Matko Bosko Częstochowsko!» — можно услышать по всей Польше, не взирая на пол и возраст. Имя Ченстоховской Богоматери на устах у всех.

В 1991 году, чтобы увидеть Иоанна Павла II, сюда приехали тысячи католиков и православных из СССР. Это стало одним из символов падения «Железного занавеса».
Ченстоховская икона притягивает к себе не только католиков и православных, но и представителей других конфессий. Монахов-паулинов это ничуть не удивляет. Так происходит уже давно. Люди получают то, что просят у Божьей Матери, а путь к ней всегда и для всех открыт.

Чудес великое множество. Люди записывают их в специальную книгу, посвященную деяниям чудотворной иконы. Пополняемая уже 6 веков книга содержит тысячи свидетельств. Запись в ней производится под крестом и является свидетельством перед Богом и людьми.

«Богоматерь часто поддерживает семьи, заслужила титул Королевы Семей», — так говорит монах-паулин отец Мельхеор Крулик, который много лет отвечает за ведение вышеупомянутой книги чудес.

Отец Мельхеор Крулик обращает внимание, что интересным является тот факт, что не сама Ясная гура как намоленное место творит чудеса, а именно икона. Ведь масса свидетельств привезена людьми со всех концов света. Люди с верой обращались к Ченстоховской Богородице и с ними происходили вещи, объяснимые только чудом.

О чудотворной иконе Ченстоховской Божьей матери можно писать бесконечно долго. Всех чудес не перечислить, людей, которые могут рассказать о своем личном чуде, явленном им по молитвам к Ченстоховской иконе, великое множество во всём мире. Не просто так её именуют Королевой Польши. Она и в самом деле ей является, живя в сердце миллионов поляков и христиан всего мира.

Мне очень хочется показать ту Польшу, которую люблю я. Добрую, не фанатичную и не агрессивную, со своими ценностями и традициями, с прекрасной вкусной кухней и добрыми отзывчивыми людьми. Мне очень хочется, что бы и вы увидели и полюбили такую мою Польшу. С её чудотворными святынями и с уважением к тем, кто сюда приезжает.

Польская королева
Она королева душ людей. К Ней никогда не иссякает поток верующих. Покровительница и заступница.

А пока, почувствуйте себя рядом со мной в базилике чудотворной иконы Матери Божьей Ченстоховской. Прикоснитесь к Непобедимой победе.

Здесь есть и свое радио. Религиозное. Это к вопросу о навязывании религии. Не навязывается она. Религиозные радиостанции и тв каналы отдельные. Не хочешь — не включаешь, смотришь и слушаешь светские без религиозных включений.

Вообще в Польше хорошо. Там живут правильные глубоко религиозные граждане, которые с пеленок изучают Закон Божий. И даже препротивная Советская власть не смогла вбить поганый атеизм в головы ясновельможным панам

Вытравить из польских школ Закон Божий не смогла даже советская власть. Если не считать пары «хардкорных» сталинистских лет в начале 50-х, в народной Польше школьники прекрасно себе изучали молитвы, обряды и прочие католические штучки, пока их родители трудились на стройках социализма. Так что после распада соцлагеря восстанавливать ничего не потребовалось, но чтобы как-то отметить наступление полной религиозной свободы, количество уроков Закона Божьего увеличили с одного до двух в неделю.
Некатолических уроков религии практически нигде не существует. Даже дети представителей крупнейшего религиозного меньшинства Польши – православных (чуть больше 1% населения) – все равно ходят на католические уроки, где периодически выслушивают рассказы о своем еретичестве. Уроки светской этики существуют всего в 4,5% польских школ. Их выбирают только отдельные фанатичные родители-леваки. Остальные считают, что лучше не превращать своего ребенка в изгоя.
Тем более что оценка за Закон Божий идет в аттестат и учитывается при расчете среднего балла. Получить шестерку (в Польше – шестибалльная система) по религии гораздо проще, чем по физике, поэтому почему бы не улучшить статистику. А если на Закон Божий не ходить, то в аттестате в этой строке («религия/этика») поставят жирный прочерк, который сразу будет выдавать выпускника как человека неблагонадежного и склонного не по делу выпендриваться . (Слон ру)

Вытравить, советская власть, Закон Божий из школьной программы не вытравила. Но и обязаловку из него не делала.
А тут глянь, 1992-й год - полная демократия, уж и советской власти нет, и полная религиозная свобода, а хлопы никак не хотят богу в уши просьбы бормотать. За это их благородные шляхтичи наказывают

Известия, № 91, 1992

Здроващь, Марыйо, ласки пэлна, Пан с Тобон,
блогославёнащь Ты мендзы невястами,
и блогославёны овоц жывота Тфоего, Йезус.
Щьвента Марыйо, Матко Божа, мудль ще за нами гжэшными
тэраз и в годьжинэ щьмерчи нашэй. Амэн.

Сохранено

Вообще в Польше хорошо. Там живут правильные глубоко религиозные граждане, которые с пеленок изучают Закон Божий. И даже препротивная Советская власть не смогла вбить поганый атеизм в головы ясновельможным панам Вытравить из польских школ Закон Божий не смогла даже советская власть. ...

"/>